Эскиз брака - Страница 19

Заставив себя улыбнуться, Одри освободилась и продолжила рассматривать фотографии. Она указала на первый снимок, где Джолли был снят с ее дедом, и промолвила:

— Мне нравится эта фотография.

— Ага. Я тоже ее люблю. Это мы несколько лет назад, в Вест-Индии.

— Похоже, вы очень довольны друг другом.

— Ну да… Мы только что нашли клад, за которым охотились, — ответил Джолли. — И, конечно, чертовски радовались этому.

Одри взяла фотографию в руки.

— Вы были неразлучны с моим дедом, да? — спросила она, незаметно косясь на другой снимок.

— Да. И нам с ним довелось пережить много хорошего…

Внезапно Джолли кольнуло чувство вины. Он знал, что Одри страдает от небрежности деда. И даже понимал, каким трудным было детство девочки, постоянно пытавшейся завоевать его внимание. Джолли на собственном опыте знал, каково быть парией.

Именно поэтому, напомнил себе Добсон, таким людям, как Грэм и он сам, не следует заводить семью. От таких людей слишком многого ждут. А они не могут дать больше того, что у них есть. Если то, что они имеют, составляет сто процентов, то ожидания составляют двести.

Джолли умеет заботиться о себе. Но был уверен, что ни о ком другом заботиться не станет. Ему просто не хотелось быть кому-то нянькой. Он этого не любит. Вот почему по окончании дела Одри придется жить в одиночку.

Вернувшись в настоящее, Джолли заметил, что Одри все еще рассматривает снимки и что ее глаза полны слез.

— Одри, — начал он, прижав ладонь к ее щеке, хотя ничего подобного говорить и делать не собирался. Тем больше он обрадовался, когда это прикосновение заставило расшириться ее ясные голубые глаза.

Но тут ее губы дрогнули, и у Джолли все напряглось внутри. Теряя голову, он потянулся к этим губам и…

Какого черта ты делаешь?

Впрочем, эта мысль не помешала ему решительно припасть к ее рту. Мало того — через мгновение поцелуй стал жадным и жарким. Еще более жарким, чем гнев Джолли на самого себя. Плюнув на все, он обвил руками талию Одри и крепко прижал ее к себе. Он хотел ее… нет, умирал от желания.

Конечно, этот неожиданный жест удивил Одри. Но отклик собственного тела удивил ее гораздо больше. Казалось, оно ожило. Но самым страшным было то, что она хотела этого. Каждый миг, проведенный в объятиях Джолли, был божественным. Она поняла, что желает, чтобы этот поцелуй не кончался никогда. В конце концов, она ждала этого момента девять долгих лет…

Когда несколько секунд спустя Джолли отстранился, это потрясло Одри и заставило ее снова почувствовать себя той дурочкой, которой она была прежде. Едва дыша, не смея встретиться с ним взглядом, она отвернулась, чуть ли не бегом устремилась в ванную, захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной. Оказавшись в одиночестве, она закрыла глаза и перед ее внутренним взором предстала только что произошедшая сцена.

А Джолли стоял на прежнем месте и судорожно втягивал в себя воздух.

Черт побери, эту ситуацию создал он сам. Ладно. Он согласен. Да, он виноват, что поцеловал ее. Но это является частью задуманной тобой игры, твердо сказал он себе. А обычно — если не всегда — он разыгрывал такие игры достаточно удачно. В конце концов, он играет в них всю свою жизнь.

Но… на этот раз он позволил игре зайти слишком далеко. Точнее, слишком далеко зашел. Следовательно, нужно вернуться. Сию минуту. Пока он окончательно не потерял голову. Пока не убедил себя, что нуждается в этой женщине. Ему не хотелось снова прибегать к предупреждению, которым, несомненно, явился резко прерванный поцелуй. Конечно, Одри поняла, что это значит.

И в то же время он не желал возвращаться. Об этом свидетельствовали бешено колотящееся сердце, неровное дыхание, головокружение, ощущение чудесных секунд недавней близости, с которым не хотелось расставаться. Сомневаться не приходится: если бы перед тем как поцеловать Этелдред, он обратился бы к духу Грэма, тот ответил бы, что Джолли окончательно потерял контроль над собой.

А восстановить этот контроль было совершенно необходимо.

Ты слишком суров к себе, внезапно прошептал ему внутренний голос. Да, возможно, в данную минуту Грэм не одобрил бы твое поведение. Однако не забывай, Джолли, ты тоже не всегда одобрял поступки своего старого друга.

Да, но Грэм прожил свою жизнь, не испытывая ни малейших сожалений. Он не был связан ни с кем на свете. И остался таким до конца. Джолли стремится к тому же. Хочет быть хозяином самому себе.

О, черт бы все побрал! — снова сказал себе Джолли и опять поднялся наверх. В конце концов, что такого он сделал? Пережил несколько неприятных мгновений. По сравнению со всей жизнью это пустяк, которого недостаточно, чтобы перевернуть все вверх тормашками. Пройдет немного времени, и он напрочь забудет этот случай.

Ага, как же! — ответил ему внутренний голос.

Через несколько минут Одри кое-как успокоилась и вышла из ванной. Сторожа ее чувств снова заняли свои места, и никто, в том числе Джолли, не заподозрил бы, что творится у нее внутри. Обнаружив, что в комнате пусто, она повернулась и пошла на кухню, но остановилась на пороге, когда позади раздался глухой удар. Обернувшись, она увидела голубой спальный мешок, который кто-то, видимо Джолли, сбросил сверху. Через секунду рядом с первым упал второй мешок, на этот раз красный. За ним последовали две подушки и несколько покрывал. Наконец, послышались тяжелые шаги, и по лестнице спустился Джолли с большим ящиком в руках. Увидев его, Одри быстро посторонилась.

— Что это? — спросила она.

Он поставил ящик на кухне, у дверей черного хода.